Вот выдержки из статьи: Петров А.Б. Посткризисные проблемы развития российского машиностроения // Проблемы современной экономики. 2011. №2. С.272–275. Статья не пропагандистская, а вполне себе академическая, опубликована в научном журнале, входящем в перечень ВАК.

Доля промышленности в добавленной стоимости России (28%) ниже, чем в Беларуси, Украине, Казахстане и особенно Азербайджане (53,1%). Доминирующим сектором экономики стали услуги (61,8%), однако речь идет не о высокотехнологичных инжиниринговых, инновационно-образовательных и медицинских услугах, а о торговле, финансовом посредничестве, операциях с недвижимостью (преимущественно спекулятивных), низкотехнологичных бытовых и ремонтных услугах. По оценке Всемирного Банка 70% крупных компаний зарегистрированы за рубежом и для ухода от налогов передают свою промышленную продукцию по низким трансфертным ценам своим офшорным трейдерам, которые получают основную прибыль.

В структуре российской промышленности по видам экономической деятельности высока (23%), хотя и ниже, чем в Казахстане и Азербайджане, доля добывающей промышленности. В составе обрабатывающей промышленности недопустимо низка по сравнению с развитыми странами доля машиностроения (3,4%), а также текстильного и швейного производства (0,7%), вытесненного импортом, обработки древесины (0,9%), запасы которой в России составляют около 1/4 мировых. В промышленности доминирует низко- и средне-технологичная переработка металлических руд и производство металлоизделий (10,9%), производство химических и прочих неметаллических минеральных продуктов (7,9%), производство и распределение электроэнергии, газа и воды (13,6%), т.е. выпуск промежуточных, а не конечных инвестиционных или потребительских продуктов.

В 2000-х гг. доля машиностроения в общем объеме промышленного производства продолжала сокращаться, его доля в общей сумме инвестиций в 2000–2006 гг. сократилась, по данным Росстата, с 6,9 до 5%, в т.ч. в производстве машин и оборудования с 1,9 до 1,6%, электрического, оптического и электронного оборудования — с 1,5 до 1,1%.

Деградировало с.х. машиностроение. В 1990–2008 гг. производство тракторов, по данным Росстата, сократилось в 19 раз, кормоуборочных комбайнов — в 14 раз, зерноуборочных комбайнов — в 9,4 раза, доильных установок — в 50 раз. В 2009–2010 гг. выпуск техники продолжал снижаться.

В результате, из 36 тыс. проданных в 2009 г. тракторов 25 тыс. было ввезено из-за рубежа. Продажа импортной техники (88 млрд руб.) оказалась намного выше, чем отечественной (65 млрд руб.). Энергонасыщенные трактора мощностью более 350 л.с. в России вообще не выпускаются. По принятой в 2006 г. стратегии развития отрасли и к 2015 г. доля импорта будет составлять 63,5%. Сооружаются 100% иностранные сборочные заводы «Джон Дир», «Катерпиллер» и других ведущих ТНК, в 2011 г. ими создается лизинговая компания. При такой стратегии вся интеллектуальная собственность, технологии и бренд будут принадлежать нерезидентам, российский научно-технический комплекс окажется ненужным. Экономия на инвестициях перекрывается высокими затратами на приобретение за рубежом запчастей, сокращением числа высококвалифицированных рабочих мест в России, не говоря уже об угрозе экономической безопасности.

По оценке экспертов [6] для обработки 90 млн га пашни и производства 100 млн т зерна России необходимо 820 тыс. тракторов в возрасте не старше 10–13 лет. Российский парк тракторов втрое меньше необходимого, причем 80% составляют устаревшие энергоемкие модели старше 10 лет. Ежегодное списание машин составляет 4–11%, а пополнение — лишь 1,4 — 4,1%. Нагрузка на 1 трактор в России — 198 га пашни (в США — 38, во Франции — 14).

Оборудование с.х. машиностроения изношено на 65–70%, а моральный износ достигает 90%. Отраслевые НИИ и КБ, кадры исследователей, конструкторов и технологов потеряны. Разработка стратегии восстановления и модернизации комплекса на базе консолидации и диверсификации производства имеет важнейшее значение для теории и практики управления экономикой.

( Читать далее )

В мае 2011 года Европейский суд по правам человека постановил выплатить 20 тысяч евро в качестве компенсации Игорю Сутягину, осужденному в 2004 году на пятнадцать лет лишения свободы по обвинению в шпионаже. Суд признал, что в России было нарушено право Сутягина на справедливое судебное разбирательство.

Думаю, произойти такое могло только по одной причине – беззубой позиции российских официальных лиц, которые не смогли донести до европейских судей то, что было документально установлено в ходе процесса в Москве.

Так получилось, что темой Сутягина я занимаюсь уже давно. Поначалу хотелось просто разобраться самому, что почем. В прошлом году два моих поста на эту тему, размещенные на блоге «Эха Москвы», вызвали бурную и ожесточенную дискуссию.

С того времени мне довелось пообщаться со многими людьми, причастными к этому делу, и изучить многочисленную литературу. Поэтому, когда суд в Страсбурге принял решение в пользу Сутягина, я решил поделиться накопленными сведениями о том, как было на самом деле.

«Чистый ученый»
Принято считать, что Сутягин собирал информацию только из открытых источников – это не так. Подобная линия поведения была продумана им и его кураторами заранее и сполна нашла отражение в российской прессе. Кого не спроси, обязательно услышишь в ответ: Сутягин, мол, делал свои умозаключения, роясь в литературе широкого доступа.

По ходу статьи я остановлюсь на этом вопросе подробнее, а пока расскажу о том, как американцы работали с Сутягиным. Принцип работы был такой. «Чистый ученый» приезжал в третью страну – в пятницу с ним проводился опрос по тем темам, которые ему были заранее озвучены, на второй день полученная информация перепроверялась, а затем (третий день) формулировались новые задания. Причем ставились они только устно – это было непременное условие хозяев.

Сутягину было запрещено звонить в офис фирмы-прикрытия – только на мобильный телефон. И это понятно. Когда разразился скандал, то Alternative Futures, консультировавшая, по утверждению Сутягина, «от Финляндии до Чехии», буквально испарилась. Кроме дела Сутягина о ней больше никто и нигде не слышал.

Деньги за конкретную работу Сутягину передавали только за рубежом. Его завербовал Шон Кидд, который был подобран по психологическому типу – даже с учетом роста. Кстати, этот якобы «коммерсант» потом так и не был предъявлен общественности. Человек-невидимка! Как, впрочем, и Надя Локк, непосредственно работавшая с нашим героем. Эта дама хорошо разбиралась в российском вооружении.

Известен временной период, когда Сутягин работал в интересах военной разведки США: июнь 1998-го – октябрь 1999 года. Хозяев интересовали сведения военного и военно-политического характера.

Способ втягивания в агентурную деятельность был такой. Поначалу с Сутягиным работали в режиме «свободного полета», а уже потом ставили четкие вопросы, касающиеся уязвимых мест российского вооружения.

Примечательно, что институтское руководство «чистый ученый» Сутягин не ставил в известность о своих зарубежных вояжах. Один раз, будучи в Венгрии, он даже нарвался на звонок своего шефа Рогова – «А ты где?». Пришлось врать: «На дне рождения».

В апреле 1999 года за нарушение порядка оформления командировки в Великобританию (не было подано соответствующего заявления) Сутягину приказом директора Института был объявлен выговор.

Информирование куратора безопасности Агеева о своих контактах с иностранными представителями Сутягин производил избирательно, не сообщая ничего о сотрудничестве с Alternative Futures. При этом он ссылается на то, что Агеев, дескать, его об этом не спрашивал.

Однако Агеев не мог спрашивать о том, о чем он ничего не знал. Таким образом, Сутягиным производилась целенаправленная селекция информации, ограничивалась та, которую он считал для себя невыгодной или опасной.

О своих контактах с Ш. Киддом и Н. Локк, а также об интересующих их вопросах, предоставляемой им информации и получаемых от них средствах, Сутягин не сообщал ни руководству Института, ни куратору по контрразведывательному обеспечению деятельности Института.

Будучи человеком тщеславным, с завышенной самооценкой, Сутягин однажды не вытерпел и сказал жене: «Я сегодня наразведывал на столько-то денег…» (что было зафиксировано). Соблюдая элементы конспирации, часть получаемых денег он хранил дома, часть – на работе.

На следствие и суд, хочу это отметить, оказывалось огромное психологическое давление, но дело было доведено до логического конца. Характерная особенность: у «бедного Сутягина» было четыре адвоката, причем один с мировым именем – Борис Кузнецов (ныне скрывается в США). Откуда деньги? ( Читать далее )